БИДЕРМЕИЕР

В ряду оригинальных стилевых направлений, логически вытекавших из хода развития мебельных форм, последним был стиль бидермеиер. На следующем этапе в архитектуре и прикладном искусстве начинают господствовать эклек­тика и историзм, беспринципное подражание старым стилям. Собственно говоря, эклектичными по своей сути были уже ампир и бидермеиер, поскольку одним из источников форм для них служили искусственно возрожденные стили отдаленных эпох.

Новый стиль, продержавшийся в мебели с середины 1810-х годов до бур­жуазно-демократических революций 1848 года, привнес в буржуазное жилище скромный вещный мир с легким налетом сентиментальности. Более поздняя, высокомерная эпоха дала этому стилю насмешливое прозвище «бидермеиер» (слово «бидермеиер» — «бравый господин Мейер» — как синоним мещанства ввел в обиход поэт Эйхродт).

Традиции больших стилей некоторое время еще продолжают оказывать живительное действие на мебельное искусство, однако постепенно, с наступ­лением вялой, безликой эпохи от былого блеска остаются разве что одни воспоминания. Теперь, после падения Наполеона (1815), в эпоху Реставра­ции, «Священного союза» и всеевропейской реакции мебельное искусство перестраивается в соответствии со стремлением буржуазии к спокойной, упорядоченной жизни.

В первой трети XIX столетия, в эпоху бидермейера, между средой, окру­жающей человека, с одной стороны, и всем духовным и предметным миром — с другой, в последний раз наблюдается такое единство, какое имело место в случае больших, классических стилей.

От холодного, аристократического ампира бидермеиер унаследовал основ­ные принципы построения и лаконизм. Однако это не архитектурный стиль; с наибольшей полнотой он проявил себя прежде всего в мебельном искус­стве и интерьере. Буржуазному сознанию отвечали такие стилевые формы, в которых главный упор был на практичности. Критерием же полезности бытовой вещи, мебели считались прежде всего такие качества, как проч­ность, доброкачественность, удобство.

В эту эпоху типично буржуазные элементы быта проникают и в дворцо­вый интерьер, в жилища королей и аристократической знати.

Стиль бидермейер, распространившийся почти по всей Европе, особенно пышно расцвел в Германии и Австрии. В рассматриваемый период мебель­ное дело стояло на высоком уровне и в Англии, Дании, России. Об этом свидетельствуют, помимо прочего, издававшиеся в начале века журналы мод и литературные произведения, служившие целям формирования, развития вкусов. Генетическая связь стиля бидермейер с ампиром несомненна; однако не менее, а то и более важным источником для него служила пуританская буржуазная мебель Англии конца XVIII — начала XIX века, не испытав­шая не себе непосредственного воздействия бурь наполеоновской эпохи. В 1808 году начал выходить журнал «Repository of Arts», на страницах кото­рого воспроизводились проекты образцовых предметов мебели. Первое время это были проекты мебели в духе поздних образцов Шератона, Хоупа и Смита, но постепенно наряду с ними снова появляются проекты предметов с изогну­тыми формами и точеными деталями. Позднее, около 1820 года, к ним при­соединился еще и готизирующий резной декор, который, по сравнению, на­пример, с остроумной, оригинальной интерпретацией готических и китай­ских элементов в творчестве Чиппендейла, свидетельствовал о происшедшей к тому времени порче вкусов.

Наряду со слабеющим классицизмом и строгим английским рационализмом на формирование своеобразной культуры жилья эпохи бидермейера извест­ное влияние оказала и эмоциональность зарождающегося романтизма. В ме­бели бидермейера стиль цопф сочетается с упрощенными формами ампира. Бидермейер не был простым производным от ампира, хотя отдельные специа­листы и склонны считать, что в стиле бидермейер обрела полноту демократи­ческая линия стиля ампир.

В английской мебели привлекали такие ее качества, как целесообразность и дешевизна. Влияние английского вкуса в 80-х годах XVIII столетия про­никло даже во Францию. Первое время представители имущих слоев об­щества — аристократы, коммерсанты, связанные с Англией торговыми узами, — заказывали мебель в Лондоне, отдавая предпочтение изделиям, выдержан­ным в стиле Шератона; позднее завезенные предметы послужили образцами для создания похожей мебели и в самой Франции. Так, параллельно с ампир­ными формами распространялась и иная, более практичная мебель. Склады­вавшийся на континенте стиль бидермейер испытывал инспирирующее воз­действие со стороны английской мебели эпохи Регенства (1810—1820) и пра­вления короля Георга IV (1820—1830).

Бидермейер был, по существу, стилем буржуазного искусства. Хотя от­дельные признаки и роднили его с ампиром, свойственные тому холодная надменность, помпезность и богатство остались ему чуждыми. В буржуаз­ном жилище не мог привиться и фальшивый пафос ампира. Интерьер стиля бидермейер, в полной мере отвечавший понятиям буржуа об уютном, ком­фортабельном жилище, дает верное представление об экономическом поло­жении и характере культурных запросов буржуазии в первые десятилетия XIX века.

Стиль бидермейер очень поучителен. Он может служить, в частности, при­мером тому, как определенная эпоха при помощи относительно скромных средств решает проблему жилого интерьера, гармонирующего со всем укла­дом жизни данного класса, как унаследованные традиции перерабатываются в соответствии с требованиями и вкусами времени, и т. д. В мебели эпохи бидермейера мы уже можем обнаружить большую часть современных типов. Никогда еще мебель не была столь «мебельной» по характеру, то есть свободной от архитектурных форм и чужеродного декора. Критерием качест­венности мебели теперь считаются удобство форм и безукоризненная столяр­ная работа.

Жилой интерьер стиля бидермейер производит довольно целостное впечат­ление. Помещения просторные, светлые; членения в форме выдержанных в строгих линиях элементов архитектурного ордера делят стены на спокой­ные поля; в одном из углов помещения в круглой нише помещается изящная белая печь. Ослабление антикизирующей тенденции приводит к упрощению средств оформления. Зарождающийся романтизм усиливает в интерьере эле­мент интимности. Комната, обставленная в стиле бидермейер, может слу­жить образцом веселого, уютного жилья. Интерьеры отличаются выдержан­ностью пропорций; потолки, как правило, сводчатые, оконные проемы глу­бокие, стены оклеены обоями снежной белизны либо с узорами (цветы, по­лоски) в светлых тонах. Воздушные муслиновые занавески, теплые коричне­вые тона мебели, развешенные на стенах миниатюры, акварели, гравюры, лента колокольчика и модные дешевые (нередко сделанные собственноручно) силуэты — все это вносило в жилище эпохи бидермейера настроение уюта и интимности.

Простота форм мебели компенсировалась яркой расцветкой обивок и зана­весок, орнаментированных мотивами натуралистически трактованных цве­тов. В эту эпоху возникла и так называемая «чистая комната» («Gute Stube»), характерный продукт бережливости буржуа. Обставленные с особой забо­той, эти «воскресные» комнаты, возникшие в подражание аристократическим салонам, предназначались для приема гостей, для целей «репрезентации». Позднее обычай содержать «чистую комнату» перешел и в крестьянский быт, где продержался до самого последнего времени.

В создании новых, удобных и практичных типов мебели мастера-мебель­щики, столяры эпохи бидермейера не уступают мастерам, работавшим в по­следней трети XVIII века. В арсенале выразительных средств все еще удер­живаются такие рассчитанные на внешний эффект элементы, как устои в форме лиры, печи-обелиски и др. Никогда еще в жилых помещениях не хра­нилось столько сентиментальных,-наивных сувениров и украшений, музы­кальных часов и вышивок, как в этих дышащих романтикой комнатах, в кото­рых под аккомпанемент спинетов распевали трогательные песни Шуберта.

В мебели этой поры строгость и холодная величавость классицизма посте­пенно вытесняются более естественными формами, плавно изогнутыми лини­ями. Конструкции отдельных типов мебели отличаются остроумием, ориги­нальностью и безыскусственностью; главное их достоинство —практичность и удобство в быту. По примеру английских мебельных мастеров столяры бидермейера увлекались и конструированием многофункциональной, «ком­бинированной» мебели: раздвижных столов; столов с выдвижными или откид­ными столешницами; стульев и столов, трансформируемых в библиотечную

607. Диван, стол и стул из венгерского ясеня. Вена, 1830 г. 608. .Секретер из венгерского ясеня. Вена, ок. 1830 г. 609. Кресло. Ок. 1820 г. 610. Книжный шкаф из ореха. 611 Стул красного дерева. Вена, 1810 г. 612. Стул и стол красного дерева. Австрия, ок. 1800 г. 613. Стул с круглым сиденьем. Вена, 1824 г. 614. Кровать. Ок. 1820 г. 615. Разновидность письменного стола, полученная путем комбинации секретера и комода. Вена, ок. 1830 г.

лестницу; письменных столов и шкафов с различными по конструкции ящич­ками и т. дМебель теперь уже не предмет украшения, а добрый, услужливый друг человека. В тех случаях, где архитектурные формы не были изжиты до конца, их стремились приспособить к требованиям утилитарности, что, однако, нередко приводило к довольно курьезным решениям (608). Мебель эта иногда грубовата, неуклюжа по формам; эстетическими качествами она обязана прежде всего выдержанным пропорциям, красивому цвету дерева и удачно подобранным расцветкам и рисункам обивок.

В мебели стиля бидермейер широко применялась техника фанерования. Тонкими (2—4 мм) строганными вручную листами фанеры покрывались только двери и лицевые поверхности предметов мебели (чаще всего по сосно­вой и тополевой основе). Благодаря высококачественной, выдержанной, от­лично высушенной фанере стенки мебели не кривились, не коробились. В на­ши дни такая односторонняя фанеровка просто немыслима; доски, из кото­рых собирается мебель, покрываются с обеих сторон довольно толстыми листами фанеры, в противном случае поверхности предметов мебели довольно быстро начнут коробиться. В эпоху бидермейера нередко фанеровались даже стройные ножки и локотники кресел, стульев, диванов. Столяры этого вре­мени в совершенстве владели всеми тонкостями техники фанерования.

Для пуританского духа бидермейера характерно, что роскошью, излишест­вом считалось даже фанерование. Австрийский писатель А. Штифтер в од­ном из произведений, посвященных Вене, свое неодобрительное отношение к фанерованной мебели выразил следующими словами: «… все столы имеют простые, сосновые ножки, щеголяющие, однако, в штанах из орехового или красного дерева».

В эпоху бидермейера появляются первые образцы истинно столярной по характеру мебели. Никогда еще естественная красота дерева не использова­лась в такой мере, как в это время. В противовес ампиру теперь используются преимущественно светлые породы: черешня, груша, клен, тополь, ясень. Инкрустация и другие декоративные техники встречаются лишь споради­чески, в основном в оформлении дорогих изделий, да и то лишь в виде лако­ничных вставок «филе» (613). Главные достоинства, эстетическую ценность мебели стиля бидермейер составляют красота форм, благородство материа­лов и отличная столярная работа.

Отличительные признаки мебели бидермейера: плавно изогнутые спинки и локотники кресел, диванов, стульев; гнутые и точеные ножки, широко рас­пространившиеся после 1830 года. В качестве настилочного материала для мягких элементов используется конский волос, для обивки — ситец с цветоч­ным рисунком или более строгий, однотонный или в полоску, репс. Облицо­вочные ткани часто прибиваются гвоздями с большими белыми фарфоровыми шляпками.

Ведущими центрами мебельного производства этой эпохи были Лондон, Берлин и Вена. Видный представитель венского бидермейера живописец Дангаузер проектировал мебель для фабрики, принадлежавшей его отцу.

616. Стол. Пешт, ок. 1840 г. (Будапешт, Музей прикладного искусства). 617. Платяной шкаф Ок. 1840—1845 гг. 618. Кресло. 619, 624, Стулья работы Штейндля. Ок. 1840 г. 620. Диван. 621. Столик. 622, 623. Стул и кресло. 625. Диван

Дангаузер увековечил своей кистью много красивых интерьеров той поры. После 1835 года он проектировал мебель в духе вошедшего в моду стиля неорококо.

В эпоху бидермейера наиболее распространенными предметами бытовой мебели были разнообразные шкафы и комоды. Простые формы и линии, свобод­ные от декора поверхности этих предметов позволяли полнее выявить естест­венную красоту цвета и текстуры дерева (610, 615). Корпус предмета решался в простых геометрических формах; боковые стенки и дверцы выполнялись либо рамочно-филеночными, либо сплошными, без всяких членений; в слу­чае рамочного оформления рамки были простыми, не профилированными, трапециевидными в сечении. В мебели бидермейера все еще часто встречаются неизжитые следы архитектоники в виде не сильно выраженных, подчас схе­матично решенных карнизов, тимпанов, колонок или пилястр и гладких, слегка массивных опор (610, 617).

Корпусная мебель представлена довольно большим количеством различаю­щихся по функции и решению предметов, от двухстворчатых платяных шка­фов до всевозможных буфетов, секретеров, умывальников. Типичной мебель­ной формой стиля бидермейер является небольшой шкаф с одной дверцей (617). Напоминанием о «великом столетии» мебельного искусства служат изо­гнутые лицевые поверхности отдельных предметов (615).

Стремление к удобству и комфорту, столь характерное для эпохи, привело к созданию широко варьируемой формы дивана с плавно изогнутыми спин­кой и локотниками (607, 620, 625), а также других удобных и практичных в пользовании предметов мебели для сидения и лежания. В оформление спи­нок, локотников и ножек вводятся резные фигуры лебедей, грифонов, мотивы рога изобилия и растительной ветви, все это обычно в сочетании с позолотой. Кровати исполняются с простыми, гладкими поверхностями, с одинаковыми по высоте головным и ножным щитами (614). Еще недавно столь распростра­ненные балдахины теперь совершенно выходят из употребления.

В эту эпоху люди много и охотно пишут, отсюда и повышенный спрос на письменные столы (615). По-прежнему популярны и секретеры с потайными ящичками для хранения сентиментальных писем; формы их варьируются в широких пределах, от простых, четырехугольных до круглых и более сложных по силуэту предметов (608) с красивым и остроумно решенным внутренним оформлением.

Количество новых вариантов решений формы и конструкции стола ог­ромно. Судя по всему, предпочтение отдавалось круглым столам; во всяком случае, среди дошедших до нас предметов доминируют столы именно круглой формы (612). Многообразием отличаются и опорные конструкции; частое реше­ние — стол на многоугольной в сечении и фанерованной опоре, установлен­ной для стабильности на широкой массивной доске, но встречаются и столы с тремя-четырьмя ножками (607, 612, 616, 621). Возросло и количество типов, различающихся по назначению: помимо обеденных, употребляются читаль­ные, курительные, рабочие, цветочные, игральные столы и столики. Ножки, царги и столешницы большей частью свободны от резьбы, инкрустации и дру­гих видов декоративного убранства; иногда опоры решаются в виде прямых, не сужающихся книзу пилонов (607). Появляются раздвижные столы и столы с выдвигающимися из-под столешниц досками, а также небольшие столообраз­ные конструкции различного назначения. Продолжают существовать, хотя и в сильно упрощенной форме, столики под стенными зеркалами, скромные «родственники» бывших консолей.

Мебель для сидения — наряду с уже упоминавшимися разновидностями диванной формы — представлена стульями и креслами, отличными по кон­струкции, в одних случаях — легкими, удобными и элегантными, в других — исполненными в соответствии с мещанским представлением об уюте. Ножки и спинки имеют легкий изгиб, спинки большей частью ажурные, в виде рам, заполненных планками; сиденья мягкие либо плетеные. В конструкции и фор­мах предметов чувствуется большая забота об удобстве сидения. Некоторые из выработанных в это время форм стульев до сих пор служат образцом практичной, целесообразной, удобной мебели.

Обстановку жилища дополняют витрины, этажерки, угловые шкафчики, трюмо и непременные спинеты (клавесины небольшого размера). Комнатные растения, также одно из непременных украшений жилищ, содержатся в цве­точных корзинах и вазах, устанавливаемых на различных подставках.

Буржуа ценил в бытовых вещах прежде всего такие качества, как проч­ность, практичность и удобство. Критерий красоты отодвигался на задний план! Отсюда упрощенность, подчас даже обеднение форм, наблюдаемые во всех отраслях прикладного искусства, включая и мебель. Эта пуританская простота и непритязательность в сочетании с надежной, прочной, безукориз­ненной в техническом отношении работой достойны уважения. Отнюдь не случаен повысившийся в последнее время интерес к мебели этого стиля, пренебрежительное отношение к которой — со стороны предыдущих поко­лений — отразилось в самом наименовании «бидермейер».

При всем пуританизме интерьеров и мебели эпохи бидермейера, они, ес­тественно, не были совершенно лишены элементов украшения. Ведущую роль в декоративном убранстве жилищ играли обои с растительным орнаментом, красиво задрапированные занавески, а также цветастые скатерти и покры­вала. Обивка, скатерти и покрывала часто украшаются вышивкой (petit point).

Те немногие приемы декоративного оформления мебели, которыми еще опе­рировали мастера бидермейера, представляли собой робкие, осторожные ва­рианты антично-ампирных форм. Мотивы растительного орнамента: стилизо­ванные либо натуралистически трактованные цветы, листья, ветки цветущих растений, венки, розетки; фигуральные и предметные мотивы: лебедь, гри­фон, лира, рог изобилия, корзины, вазы. Поверхности предметов иногда обра­батывались металлическими тягами или небольшими вставками (в более дешевой мебели для этой цели использовалась прессованная жесть). Облицо­вочные ткани тщательно гармонировались по рисунку и цвету с оконными занавесями.

Разумеется, стиль бидермейер тоже не свободен от определенного форма­лизма. Однако большая часть сложившихся в эту эпоху типов мебели не утра­тила своей актуальности и по сей день. Сильную сторону стиля составляют такие качества, как практичность, целесообразность, скромность формаль­ного языка, техническое совершенство; слабую — печать сентиментально­романтического настроения, лежащая на формах мебели и интерьера бидер — мейера.

У мебели стиля бидермейер в настоящее время немало почитателей. По­скольку этот стиль сложился в не столь отдаленные времена, повсюду сохра­нилось довольно много оригинальных предметов мебели. Многие охотно об­ставляют ими свои квартиры. Однако, как бы мы ни ценили старинные вещи — будь они даже семейными реликвиями, — обставлять ими жилища все — таки нецелесообразно, так как они не отвечают требованиям современности. От эпохи буржуазной романтики нас отделяют 100—130 лет социального, экономического и культурного развития, так что бидермейер может сослу­жить нам службу разве что в роли «хорошего воспитателя».

В Венгрии стиль периода борьбы за буржуазное преобразование общества (20-е—40-е годы XIX века) именуется «стилем эпохи реформ». Венгерская мебель стиля бидермеиер, уступавшая по масштабам и значительности авст­рийской, располагала, однако, и рядом своеобразных, местных черт. Она отталкивалась преимущественно от буржуазных разновидностей цопфа и ампира и, подобно венской мебели стиля бидермеиер, развивалась в сторону мажорных, удобных в повседневном пользовании форм. Опытные, хорошо знающие свое дело мастера, создававшие мебель для пештской и провинци­альной буржуазии и для дворянских усадеб, ориентировались на иностран­ные, главным образом венские образцы. По сравнению с последними, вен­герская мебель, пожалуй, еще более проста, но тоже исполнена с большим тактом и вкусом. Красивые образцы венгерской мебели стиля бидермеиер дошли до нас и в виде проектов, принадлежащих провинциальным мастерам — мебельщикам.

В начале XIX века в Пеште сбыт мебели производился уже через мебель­ные склады и магазины. В 1802 году известностью пользовались мануфак­тура и склад Шебештьена Фогеля, поставлявшего на рынок мебель «в мод­ном стиле ампир». Позднее, в 20-х годах, мануфактура Фогеля переключается на производство более простой, лучше отвечающей отечественному спросу мебели. Критерием современности мебели теперь уже были такие качества, как целесообразность, прочность, дешевизна. Обедневшее среднее дворянство и буржуазия стремятся обставить свои жилища как можно экономнее. Мебель изготавливается исключительно из местных пород дерева; помимо фрукто­вых деревьев это тополь, ясень, клен и др. Столяры отказываются от всех видов декоративного убранства предметов мебели, включая и недорогосто­ящую технику окрашивания черной тушью. Эстетическим воздействием ме­бель обязана исключительно красоте ее форм и пропорций, а также красоте цвета и текстуры дерева. Лишь в 30—40-е годы поверхности предметов снова начинают украшаться скромной интарсией.

Расцвет венгерского мебельного искусства, приходящийся на период позд­него бидермейера, в значительной мере связан с деятельностью пештского мебельщика Ференца Штейндля. Уже признанным мастером принял он уча­стие в Художественно-промышленной выставке, организованной в 1842 году под покровительством Лайоша Кошута. Мебель, изготовленная в мастерской Штейндля между 1830 и 1840 годами, все еще выдержана в классических тра­дициях. В 1837—1842 годах в мастерской Штейндля была выполнена мебли­ровка для первых дунайских пароходов. Известен целый ряд изделий этого мастера (стулья, диваны, столы, шкафы), являющихся отличными образцами венгерской мебели стиля позднего бидермейера. В сороковых годах Штейндль, отдавая дань вошедшему в моду стилю неорококо, начинает украшать свою мебель сложными по рисунку интарсиями. В его изделиях можно обнару­жить немало реминисценций прошлого, в частности элементов классицизма, но в целом эта мебель удобна, целесообразна и доброкачественна (616—621, 624, 625). В эпоху реформ наряду с мебелью Штейндля известностью пользо­вались работы и ряда других пештских мастеров (Ханки, Заник).

Стиль бидермеиер, этот буржуазный вариант классицизма, продержался в европейском прикладном искусстве вплоть до середины XIX века. Однако уже во второй трети века к нему были подмешаны романтически-барочные элементы, что привело к появлению первого «неостиля» — «обновленного» варианта одного из старых стилей, в данном случае — неорококо.